Виктор Шендерович. Баллада об авокадо

Когда услышал слово «авокадо»
впервые, в детстве… нет, когда прочёл
его – наверно, у Хемингуэя,
(или Ремарка? Или у Майн Рида? –
уже не помню), – в общем, с тех вот пор
я представлял тропическую синь,
и пальмы над ленивым океаном,
и девушку в шезлонге, и себя
у загорелых ног, печально и
неторопливо пьющего кальвАдос
(а может, кальвадОс). Я представлял
у кромки гор немыслимый рассвет
и чёрно-белого официанта,
несущего сочащийся продукт
экватора – нарезанный на дольки,
нежнейший, бесподобный авокадо!

С тех прошло полжизни. Хэм забыт,
кальвадос оказался просто водкой –
на яблоках, обычный самогон.
Про девушек я вообще молчу.
Но авокадо… – боже! – авокадо
не потерял таинственнейшей власти
над бедною обманутой душой.
И в самом деле: в наш циничный век,
когда разъеден скепсисом рассудок,
когда мамоной души смущены,
потерян смысл и врут ориентиры –
должно же быть хоть что-то, наконец,
не тронутое варварской уценкой?!

И вот вчера я увидал его –
в Смоленском гастрономе. Он лежал,
нетронутый, по десять тысяч штука.
Но что же деньги? Деньги – только тлен,
и я купил заветный авокадо,
нежнейший фрукт – и с места не сходя,
обтёр его и съел…

Какая гадость!